Карта "огненная дуга". История Курской битвы: музеи и мемориалы России "бородино" курской битвы

Наши контакты

Помощь детям!

Статьи дня

Виктор Добров 19.07.2017

Виктор Добров 19.07.2017

Курская битва, длившаяся с 5 июля по 23 августа 1943 года (пятьдесят дней), - одно из самых грандиозных и важных сражений Великой Отечественной войны.

После поражения немецко-фашистских войск под Сталинградом вера в победу, пошатнувшаяся в народе и армии, буквально вынуждала немецкое командование к реваншу. Причём реванш должен быть показательным, эффектным - только убедительная победа! Победа, которая переломит ход войны. К концу марта 1943 года немецким войскам удалось стабилизировать обстановку и создать важные плацдармы для будущего наступления. В Германии была объявлена тотальная мобилизация, принята программа грандиозного увеличения выпуска военной продукции, проходившая под лозунгом: «Лучшему солдату - лучшее оружие».

В разработке плана будущей операции лично участвовал Адольф Гитлер, он же дал ей название «Цитадель». Подразумевалось «крупное наступление на последний оплот русского сопротивления» . План был готов к середине апреля. Согласно этому плану главный удар наносился в образовавшийся между Орлом и Белгородом выступ (дугу), где сосредоточились войска сразу двух фронтов: Центрального и Воронежского. Одновременный удар с флангов по северному и южному фасу дуги, окружение и разгром крупнейшей группировки советских войск могли бы решающим образом сказаться на ходе всей войны... А. Гитлер говорил: «Нам нужна победа под Курском, чтобы развеять мрак в сердцах наших союзников. Вспоминая предыдущие названия военных операций, можно сказать, что это ничто. Только «Цитадель» станет переломной силой великой Германии».

5 июля 1943 года немецкие войска начали развёрнутое наступление в районе Курска. При поддержке артиллерии и авиации танковые соединения нанесли мощный удар в направлении Прохоровки с целью прорвать оборону и окружить советскую группировку. Началась операция «Цитадель».

Накануне битвы

Основная ставка при подготовке операции «Цитадель» делалась на внезапность. После того, как был подготовлен план, Гитлеру рекомендовали начать наступление в мае, НО...

На Курском выступе, имевшем протяжённость около 550 километров, занимали оборону войска Центрального и Воронежского фронтов, имевшие 1336000 человек, более 19000 орудий и минометов, свыше 34000 танков и САУ, 2900 самолётов. Восточнее Курска сосредоточился находившийся в резерве Ставки ВГК Степной фронт, который имел 573000 человек, 8000 орудий и минометов, около 14000 танков и САУ, до 400 боевых самолётов.

Немцы же собрали к Курской битве 50 дивизий (в том числе 16 танковых и моторизованных), свыше 900000 человек, 2245 танков, около 10000 орудий и миномётов,1781 самолёт. Кроме своих основных танков T-III (броня 30-20 мм, пушка 37 мм) и T-IV (броня 80-30 мм, пушка 57 мм) они собирались применить в Курской битве новейшую бронетехнику: танки T-VI «Тигр» с бронёй до 100 мм и пушками ранее не применявшегося калибра 88 мм; Т-V «Пантера» с бронёй 85 мм и пушкой 75 мм; САУ «Фердинанд» с невиданной 200-мм лобовой бронёй и 88-мм пушкой с удлинённым стволом, а также трофейные советские Т-34, КВ и САУ.

Как видно, в количественном отношении немецкие войска уступали советским и по всем канонам военной науки, когда наступающий теряет втрое-вчетверо больше, чем обороняющийся, нападать были не должны. В чём же причина уверенности Гитлера? Основываясь на том, что «чудо-оружие» - новые танки T-VI «Тигр» не имеют себе равных, Гитлер тянул время, чтобы получить их как можно больше к началу сражения.

Советская армия была слабо подготовлена к встрече с новыми танками противника, хотя о существовании «Тигров» было известно ранее - с ними сталкивались и зимой, и весной 43-го. Под Ленинградом в феврале 43-го захватили подбитый «Тигр» в качестве трофея и получили возможность его изучить. Встретившийся с «Тиграми» ещё в мае 43-го генерал-майор танковых войск И. А. Вовченко вспоминал, что немецкие танки эффективно поражали советские с двухкилометровой дистанции, в то время как орудия Т-34 не могли пробить броню немецких и с 300 метров.

«Тигров» у немцев под Курском было не слишком много. На всём северном фасе Курской дуги приняли участие в боях 45 «Тигров», а на южном - около 100.

Им противостояли средние танки Т-34 (70% всех танков), лёгкие Т-70 (20-25%) - с тонкой бронёй и 45-миллиметровой пушкой и небольшое количество тяжёлых танков КВ-1 и КВ-1C (5%). Наши Т-34 (основные танки Советской Армии) могли иметь преимущество лишь в оборонительных позициях, атакуя противника, они несли большие потери. Численное преимущество советских танков не имело решающего значения. Следует понимать, чтов годы второй мировой войны танки сыграли ключевую роль. Они действовали совместно с пехотой, с артиллерией, при поддержке авиации, но, тем не менее, танки стали главной ударной силой на всех фронтах второй мировой и Великой Отечественной войны.

Была ли операция «цитадель» внезапной?

Как уже говорилось ранее, основная ставка при подготовке операции «Цитадель» делалась на внезапность. И то, что Советская армия была готова к наступлению, очень удивило немцев. Сейчас известно, что немецкие генералы узнали о дате наступления от Адольфа Гитлера 1 июля, а Ставка советского командования - 2 июля. Среди источников информации называют агента «Вертера» из германского генштаба; Джона Кэрнкросса из английского засекреченного центра дешифровки германских кодов - разведчика из «кембриджской пятёрки»; советского разведчика Николая Кузнецова - Пауля Зиберта, получившего её от рейхскомиссара Украины Эриха Коха; наконец, немецкий перебежчик 4 июля предупредил, что утром начнется наступление... Однако дата немецкого наступления вторична, ведь споры о том, наступать или обороняться на этом главном участке фронта, в советском Верховном Командовании шли ещё с апреля 1943 года.

Всё это свидетельствует о добротной и качественной работе советской разведки. Как же советское командование распорядилось этой информацией?

Ставка ВГК, определив замысел противника, приняла решение: перейти к преднамеренной обороне на заранее подготовленных рубежах, в ходе которой обескровить ударные группировки немецких войск, а затем перейти в контрнаступление и завершить их разгром. Произошёл редчайший в истории войны случай, когда сильнейшая сторона, имевшая всё необходимое для наступления, выбрала из нескольких возможных наиболее оптимальный вариант своих действий - оборону. В течение апреля - июня 1943 года в районе Курского выступа была создана глубоко эшелонированная оборона.

Были и другие мнения.

Маршал Жуков: «Несколько иначе смотрел на складывающуюся ситуацию генерал армии Н. Ф. Ватутин. Не отрицая оборонительных мероприятий, он предлагал Верховному нанести противнику упреждающий удар по его белгородско-харьковской группировке. В этом его полностью поддерживал член Военного совета Н. С. Хрущёв. Начальник Генштаба А. М. Василевский, А. И. Антонов и другие работники Генштаба не разделяли такого предложения Военного совета Воронежского фронта. Я полностью был согласен с мнением Генерального штаба, о чём и доложил И. В. Сталину. Однако Верховный сам всё ещё колебался - встретить ли противника обороной наших войск или нанести упреждающий удар. И. В. Сталин опасался, что наша оборона может не выдержать удара немецких войск, как не раз это бывало в 1941 и 1942 годах. В то же время он не был уверен в том, что наши войска в состоянии разгромить противника своими наступательными действиями.

После многократных обсуждений примерно в середине мая 1943 года И. В. Сталин наконец твёрдо решил встретить наступление немцев огнём всех видов глубоко эшелонированной обороны, мощными ударами авиации и контрударами оперативных и стратегических резервов. Затем, измотав и обескровив врага, добить его мощным контрнаступлением на белгородско-харьковском и орловском направлениях, после чего провести глубокие наступательные операции на всех важнейших направлениях».

Ещё свежа была в памяти Харьковская операция 1942 года. Наступление советских войск началось как попытка стратегического наступления, но завершилось окружением и практически полным уничтожением наступающих сил Красной армии («операция Fredericus»). Из-за катастрофы под Харьковом стало возможным стремительное продвижение немцев на южном участке фронта на Воронеж и Ростов-на-Дону с последующим выходом к Волге и продвижением на Кавказ...

А потом был Сталинград. И следует признать, что эта поистине великая победа не вскружила полководцам головы, напротив, помогла сделать правильные выводы о том, что Советская Армия, научившись воевать в обороне, ещё не была готова к полноценным наступательным операциям.

Начало битвы

5 июля в 4.30 должна была начаться немецкая артподготовка, а в 5.30 немецкое наступление - одновременно на северном и на южном фасах Курского выступа. Однако этому предшествовал упреждающий артиллерийский удар по немецким войскам... Внимание! Первый удар был нанесён советской артиллерией на северном фасе Курской дуги в 2.20.

Г. К. Жуков в своих мемуарах объяснил это тем, что, точно зная назначенный час немецкого наступления, советская артиллерия ударила на упреждение, значительно снизив эффект начавшейся через 2 часа немецкой артподготовки к наступлению.

В первый день выступившая в южном направлении 9-я армия, бронетанковыми войсками которой командовал генерал-фельдмаршал Отто Мориц Вальтер Модель, продвинулась на семь миль. Движением армии с юга руководил генерал-фельдмаршал Эрих фон Манштейн. Она прошла 11 миль вглубь советской территории. Это был обнадёживающий успех, но советские минные поля неожиданно оказались очень глубокими, окопавшиеся в них войска были хорошо подготовлены к обороне.

Южный фас Курской дуги стал направлением главного удара немецких войск. И, несомненно, проведенная советская «контрподготовка» сыграла свою роль, значительно затруднив продвижение противника.

Наступление продолжалось, и германские войска встречались с растущими трудностями. Прежде всего выяснилось, что технические характеристики их танков оказались хуже обещанных. Механическая часть «Тигров» всё чаще выходила из строя. К концу первого дня из почти 200 этих танков только 40 были полностью пригодны для боевых действий. В воздухе постепенно численное превосходство также перешло к русским.

Наступление немцам давалось с большим трудом. 10 июля, встретив упорное сопротивление в своём движении на Обоянь, немцы изменили направление главного удара на железнодорожную станцию Прохоровка в 36 км юго-восточнее Обояни.

Танки с танками... не воюют?

12 июля 1943 года 700 немецких танков 4-й армии двигались мимо маленькой деревушки Прохоровки. В противоположном направлении по случайному совпадению шли 850 советских танков из 5-й гвардейской танковой армии. Ни одна из сторон не знала о приближении друг друга до тех пор, пока экипажи танков не увидели в смотровые щели надвигающиеся танки противника.

Две крупных колонны столкнулись друг с другом. В результате произошла битва, невиданная по своим масштабам. Никогда ни до, ни после такое количество танков - более полутора тысяч - не принимало участия в одном сражении. Это неподготовленное столкновение не было оправдано стратегическими решениями.

Как только битва началась, не было никакого тактического планирования и никакого чёткого единого командования. Танки сражались обособленно, огонь вёлся прямой наводкой. Техника сталкивалась с техникой противника. Среди танкистов Красной Армии это сражение стало легендой и вошло в историю как «рейд смерти».

Следует сказать, что место сражения, проходившего под Прохоровкой, с одной стороны ограничивалось излучиной реки Псёл, а с другой - железнодорожной насыпью. Ширина поля была от 6 до 8 километров. Согласно военной науке, дистанция между наступающими танками должна составлять около 100 метров. При уменьшении в два раза эффективность наступления увеличивается в полтора раза, а потери - в три. Поле боя было не только узким, но и изрезанным оврагами и ручьями. Потому можно утверждать, что одновременно в бою могло принимать участие от 100 до 150 единиц техники с каждой стороны. Сражение велось практически «один на один». Кроме того, в данном сражении немецкие танкисты были лишены своего превосходства, так как высокая плотность боя лишила немцев преимущества мощных и дальнобойных пушек. Советские танкисты получили возможность прицельно бить в наиболее уязвимые места тяжело бронированных немецких машин.

Около 13 часов немцы вывели из резерва 11 танковую дивизию, которая совместно с дивизией «Мёртвая голова» нанесла удар по советскому правому флангу. Казалось, преимущество теперь перешло к немцам. Но подоспевшие бригады 5 гвардейского мехкорпуса помогли отбить атаку. Начиная с 14 часов дня, советская танковая армия начала теснить противника в западном направлении. Вечером 30 оставшихся немецких танков, видя безнадёжность дальнейшего боя, отступили. В результате советские танкисты продвинулись на 10-12 километров вглубь, оставив поле сражения в тылу. Уже к вечеру битва была выиграна Советской Армией.

Существует множество аналитических выкладок по поводу сражения под Прохоровкой. Есть отзывы немецких военных, американских, советских... Не углубляясь в теорию, можно сделать определённый вывод: впервые победоносные немецкие войска почувствовали, что значит воевать, как минимум, на равных! По сути, от этого поражения они так и не оправились до самого конца войны. Опытнейшие экипажи и лучшие командиры-танкисты немецкой армии навсегда остались в полях под Курском.

Попытка, которая не удалась!

Пятьдесят дней продолжалась Курская битва. Продемонстрировав всему миру способность справиться с врагом собственными силами, Советский Союз окончательно сосредоточил стратегическую инициативу в своих руках и создал благоприятные условия для развертывания общего стратегического наступления Советской Армии. 6 августа 1943 года президент США в своем послании И. В. Сталину писал: «В течение месяца гигантских боёв Ваши вооружённые силы своим мастерством, своим мужеством, своей самоотверженностью и своим упорством не только остановили давно замышлявшееся германское наступление, но и начали успешное контрнаступление, имеющее далеко идущие последствия... Советский Союз может справедливо гордиться своими героическими победами».

После Курской битвы гитлеровское командование было вынуждено окончательно отказаться от наступательной стратегии и перейти к обороне на всем советско-германском фронте. Главный инспектор танковых войск вермахта генерал Гудериан признал: «В результате провала наступления «Цитадель» мы потерпели решительное поражение. Бронетанковые войска, пополненные с таким большим трудом, из-за больших потерь в людях и технике на долгое время были выведены из строя... Инициатива окончательно перешла к русским».

Поражение под Курском и результаты битвы оказали глубокое воздействие на немецкий народ, подорвали моральный дух германских войск, веру в победоносный исход войны. Германия теряла влияние на своих союзников, усилились разногласия внутри фашистского блока, приведшие в дальнейшем к политическому и военному кризису. Высадка союзников в Сицилии привела к краху режима Муссолини, и Италия вышла из войны на стороне Германии.

В настоящее время некоторые западные историки, фальсифицируя историю Второй мировой войны, пытаются всячески умалить значение победы Красной армии под Курском. Одни из них утверждают, что битва на Курской дуге - это обычный, ничем не примечательный эпизод Второй мировой войны, другие либо просто умалчивают о Курской битве, либо говорят о ней скупо и невразумительно, прочие фальсификаторы стремятся доказать, что немецко-фашистская армия потерпела поражение в битве под Курском не под ударами Красной армии, а в результате «просчётов» и «роковых решений» Гитлера, из-за его нежелания прислушиваться к мнению своих генералов и фельдмаршалов. Однако всё это не имеет под собой основания и находится в противоречии с фактами. Несостоятельность таких утверждений признавали и сами немецкие генералы и фельдмаршалы. «Операция «Цитадель» была последней попыткой сохранить нашу инициативу на востоке , - признавал бывший гитлеровский генерал-фельдмаршал, командовавший группой армий «Юг», Э. Манштейн. - С её прекращением, равнозначным провалу, инициатива окончательно перешла к советской стороне. В этом отношении «Цитадель» является решающим, поворотным пунктом войны на Восточном фронте».

Битва на Курской дуге всегда находилась в тени Сталинградского сражения. Её никогда не называли коренным переломом в Великой Отечественной войне, но именно Курская битва была последней попыткой германской армии добиться победы. Попыткой, которая не удалась!

Танковая контратака. Кадр из фильма «Освобождение: Огненная дуга». 1968

Над Прохоровским полем тишина. Только время от времени слышен колокольный благовест, зовущий прихожан на богослужение в храме Петра и Павла, что построен на народные пожертвования в память о воинах, погибших на Курской дуге.
Герцовка, Черкасское, Луханино, Лучки, Яковлево, Беленихино, Михайловка, Мелехово… Эти названия сейчас вряд ли что-нибудь говорят подрастающему поколению. А 70 лет назад здесь кипела страшная битва, в районе Прохоровки развернулось крупнейшее встречное танковое сражение. Горело все, что могло гореть, все было затянуто пылью, гарью и дымом от горящих танков, селений, лесов и хлебных полей. Земля была выжжена до такой степени, что на ней не осталось ни одной травинки. Лоб в лоб здесь сошлись советские гвардейцы и элита вермахта - танковые дивизии СС.
Перед Прохоровским танковым сражением произошли ожесточенные столкновения танковых сил обеих сторон в полосе 13-й армии Центрального фронта, в которых в наиболее острые моменты принимали участие до 1000 танков.
Но наиболее крупный масштаб приняли танковые схватки в полосе Воронежского фронта. Здесь в первые дни битвы столкнулись силы 4-й танковой армии и 3-го танкового корпуса немцев с тремя корпусами 1-й танковой армии, 2-м и 5-м гвардейскими отдельными танковыми корпусами.
«ПООБЕДАЕМ В КУРСКЕ!»
Бои на южном фасе Курской дуги фактически начались еще 4 июля, когда немецкие части предприняли попытку сбить боевое охранение в полосе 6-й гвардейской армии.
Но основные события развернулись рано утром 5 июля, когда немцы нанесли первый массированный удар своими танковым соединениями в направлении на Обоянь.
Утром 5 июля командир дивизии «Адольф Гитлер» обергруппенфюрер Йозеф Дитрих подъехал к своим «Тиграм», и какой-то офицер крикнул ему: «Пообедаем в Курске!»
Но ни пообедать, ни поужинать в Курске эсэсовцам не пришлось. Только к исходу дня 5 июля им удалось прорвать оборонительную полосу 6-й армии. Измотанные солдаты немецких штурмовых батальонов укрывались в захваченных окопах, чтобы подкрепиться сухим пайком и немного поспать.
На правом фланге группы армий «Юг» оперативная группа «Кемпф» форсировала р. Северский Донец и нанесла удар по 7-й гвардейской армии.
Cтрелок «Тигра» 503-го батальона тяжелых танков 3-го танкового корпуса Герхард Ниманн: «Еще одно противотанковое орудие метрах в 40 впереди нас. Орудийный расчет в панике бежит, за исключением одного человека. Он припадает к прицелу и стреляет. Ужасный удар по боевому отделению. Водитель маневрирует, маневр – и еще одна пушка раздавлена нашими гусеницами. И вновь страшный удар, на сей раз по корме танка. Наш двигатель чихает, но тем не менее продолжает работать».
6 и 7 июля основной удар приняла на себя 1-я танковая армия. За несколько часов боя от ее 538 и 1008-го истребительно-противотанковых полков остались, как говорится, одни номера. 7 июля немцы нанесли концентрический удар в направлении на Обоянь. Только на участке между Сырцевом и Яковлевом на фронте протяженностью пять-шесть километров командующий 4-й немецкой танковой армией Гот развернул до 400 танков, поддержав их наступление массированным ударом авиации и артиллерии.
Командующий войсками 1-й танковой армии генерал-лейтенант танковых войск Михаил Катуков: «Мы выбрались из щели и поднялись на небольшой взгорок, где был оборудован КП. Была половина четвертого дня. Но казалось, наступило солнечное затмение. Солнце скрылось за тучами пыли. И впереди в полумраке виднелись всплески выстрелов, взлетала и осыпалась земля, ревели моторы и лязгали гусеницы. Как только танки врага приближались к нашим позициям, их встречал плотный артиллерийский и танковый огонь. Оставляя на поле боя подбитые и горящие машины, противник откатывался и снова шел в атаку».
К исходу 8 июля советские войска после тяжелых оборонительных боев отошли на вторую армейскую полосу обороны.
300-КИЛОМЕТРОВЫЙ МАРШ
Решение об усилении Воронежского фронта было принято 6 июля, несмотря на бурные протесты со стороны командующего Степным фронтом И.С. Конева. Сталин отдал распоряжение о выдвижении 5-й гвардейской танковой армии в тыл войскам 6-й и 7-й гвардейских армий, а также об усилении Воронежского фронта 2-м танковым корпусом.
В 5-й гвардейской танковой армии насчитывалось около 850 танков и САУ, в том числе средних танков Т-34-501, а легких Т-70-261. В ночь с 6 на 7 июля армия двинулась к линии фронта. Марш совершался круглосуточно под прикрытием авиации 2-й воздушной армии.
Командующий 5-й гвардейской танковой армией генерал-лейтенант танковых войск Павел Ротмистров: «Уже в 8 часов утра стало жарко, и в небо поднялись клубы пыли. К полудню пыль покрывала толстым слоем придорожные кусты, пшеничные поля, танки и грузовики, темно-красный диск солнца был еле различим сквозь серую пылевую завесу. Танки, самоходные орудия и тягачи (тянувшие пушки), бронемашины пехоты и грузовики двигались вперед нескончаемым потоком. Лица солдат покрыла пыль и копоть из выхлопных труб. Стояла невыносимая жара. Солдат мучила жажда, и их гимнастерки, взмокшие от пота, прилипали к телу. Особенно тяжело на марше пришлось механикам-водителям. Экипажи танков старались по возможности облегчить их задачу. То и дело кто-нибудь подменял водителей, а на коротких привалах им давали выспаться».
Авиация 2-й воздушной армии настолько надежно прикрывала 5-ю гвардейскую танковую армию на марше, что германской разведке так и не удалось засечь ее прибытие. Пройдя 200 км, армия прибыла в район юго-западнее Старого Оскола утром 8 июля. Затем, приведя в порядок материальную часть, корпуса армии вновь совершили 100-километровый бросок и к исходу 9 июля, строго в назначенное время сосредоточились в районе Бобрышева, Веселого, Александровского.
МАНШТЕЙН МЕНЯЕТ НАПРАВЛЕНИЕ ГЛАВНОГО УДАРА
С утра 8 июля на обоянском и корочанском направлениях разгорелась еще более ожесточенная борьба. Основной особенностью борьбы в этот день было то, что советские войска, отражая массированные удары противника, сами начали наносить сильные контрудары по флангам 4-й немецкой танковой армии.
Как и в прошлые дни, наиболее ожесточенная борьба разгорелась в районе автомагистрали Симферополь–Москва, где наступали части танковой дивизии СС «Великая Германия», 3 и 11-й танковых дивизий, усиленных отдельными ротами и батальонами «Тигров» и «Фердинандов». Основную тяжесть ударов противника вновь приняли на себя части 1-й танковой армии. На этом направлении противник одновременно развернул до 400 танков, и весь день здесь продолжались яростные бои.
Напряженные бои продолжались также на корочанском направлении, где к концу дня армейская группа «Кемпф» узким клином прорвалась в районе Мелехова.
Командир 19-й немецкой танковой дивизии генерал-лейтенант Густав Шмидт: «Несмотря на большие потери, которые нес противник, и на то, что целые участки траншей и окопов были выжжены огнеметными танками, нам не удалось выбить из северной части оборонительного рубежа засевшую там группу противника силой до батальона. Русские засели в системе траншей, выбивали огнем противотанковых ружей наши огнеметные танки и оказывали фанатичное сопротивление».
Утром 9 июля немецкая ударная группировка в несколько сот танков при массированной поддержке авиации возобновила наступление на 10-километровом участке. К исходу дня она прорвалась к третьей полосе обороны. А на корочанском направлении противник ворвался на вторую полосу обороны.
Тем не менее упорное сопротивление войск 1-й танковой и 6-й гвардейской армий на обоянском направлении вынудило командование группы армий «Юг» изменить направление главного удара, переместив его с автомагистрали Симферополь–Москва на восток в район Прохоровки. Это перемещение главного удара, помимо того что несколько суток ожесточенной борьбы на автомагистрали не дали немцам желаемых результатов, определялось также и характером местности. Из района Прохоровки в северо-западном направлении тянется широкая полоса высот, которые господствуют над прилегающей местностью и удобны для действий крупных танковых масс.
Общий замысел командования группы армий «Юг» заключался в комплексном нанесении трех сильных ударов, которые должны были привести к окружению и уничтожению двух группировок советских войск и к открытию путей наступления на Курск.
Для развития успеха предполагалось ввести в сражение свежие силы – 24-й танковый корпус в составе дивизии СС «Викинг» и 17-й танковой дивизии, которые 10 июля из Донбасса срочно перебрасывались в Харьков. Начало наступления на Курск с севера и с юга германское командование назначило на утро 11 июля.
В свою очередь, командование Воронежского фронта, получив одобрение Ставки Верховного Главнокомандования, приняло решение подготовить и провести контрнаступление с целью окружения и разгрома группировок противника, наступающих на обоянском и прохоровском направлениях. Против главной группировки танковых дивизий СС на прохоровском направлении сосредоточивались соединения 5-й гвардейской и 5-й гвардейской танковой армии. Начало общего контрнаступления было назначено на утро 12 июля.
11 июля все три немецкие группировки Э. Манштейна перешли в наступление, причем позже всех, явно ожидая отвлечения внимания советского командования на другие направления, начала наступление на прохоровском направлении главная группировка – танковые дивизии 2-го корпуса СС под командованием обергруппенфюрера Пауля Хаузера, награжденного высшей наградой Третьего рейха «Дубовыми листьями к Рыцарскому кресту».
К концу дня большой группе танков дивизии СС «Рейх» удалось прорваться в село Сторожевое, создав угрозу тылам 5-й гвардейской танковой армии. Для ликвидации этой угрозы был брошен 2-й гвардейский танковый корпус. Ожесточенные встречные танковые бои продолжались всю ночь. В итоге главная ударная группировка 4-й немецкой танковой армии, развернув наступление на фронте всего около 8 км, узкой полосой вышла на подступы к Прохоровке и была вынуждена приостановить наступление, заняв рубеж, с которого 5-я гвардейская танковая армия планировала начать свое контрнаступление.
Еще меньших успехов добилась вторая ударная группировка – танковая дивизия СС «Великая Германия», 3 и 11-я танковые дивизии. Их атаки наши войска успешно отбили.
Однако северо-восточнее Белгорода, где наступала армейская группа «Кемпф», создалось угрожающее положение. 6 и 7-я танковые дивизии противника узким клином прорвались на север. Их передовые подразделения были всего в 18 км от главной группировки танковых дивизий СС, которые наступали юго-западнее Прохоровки.
Чтобы ликвидировать прорыв немецких танков против армейской группы «Кемпф» была брошена часть сил 5-й гвардейской танковой армии: две бригады 5-го гвардейского механизированного корпуса и одна бригада 2-го гвардейского танкового корпуса.
Кроме этого, советское командование решило намеченное контрнаступление начать на два часа раньше, хотя подготовка к контрнаступлению была еще не закончена. Однако обстановка вынуждала действовать немедленно и решительно. Всякое промедление было выгодно только противнику.
ПРОХОРОВКА
В 8.30 12 июля советские ударные группировки перешли в контрнаступление против войск 4-й немецкой танковой армии. Однако из-за прорыва немцев к Прохоровке, отвлечения значительных сил 5-й гвардейской танковой и 5-й гвардейской армий на ликвидацию угрозы своим тылам и переноса сроков начала контрнаступления советские войска пошли в атаку без артиллерийской и авиационной поддержки. Как пишет английский историк Робин Кросс: «Расписания артподготовок рвались в клочья и переписывались заново».
На отражение атак советских войск Манштейн бросил все наличные силы, потому что отчетливо понимал, что успех наступления советских войск может привести к полному разгрому всей ударной группировки группы немецких армий «Юг». На огромном фронте общей протяженностью более 200 км разгорелась ожесточенная борьба.
Наиболее яростные бои в течение 12 июля разгорелись на так называемом прохоровском плацдарме. С севера его ограничивала р. Псел, а с юга – железнодорожная насыпь у села Беленихино. Эта полоса местности размером до 7 км по фронту и до 8 км в глубину была захвачена противником в результате напряженной борьбы в течение 11 июля. На плацдарме развернулась и действовала главная группировка противника в составе 2-го танкового корпуса СС, имевшего в своем составе 320 танков и штурмовых орудий, включая несколько десятков машин типа «Тигр», «Пантера» и «Фердинанд». По этой группировке советское командование и наносило свой главный удар силами 5-й гвардейской танковой армии и частью сил 5-й гвардейской армии.
Поле сражения хорошо просматривалось с наблюдательного пункта Ротмистрова.
Павел Ротмистров: «Через несколько минут танки первого эшелона наших 29-го и 18-го корпусов, стреляя на ходу, лобовым ударом врезались в боевые порядки немецко-фашистских войск, стремительной сквозной атакой буквально пронзив боевой порядок противника. Гитлеровцы, очевидно, не ожидали встретить такую большую массу наших боевых машин и такую решительную их атаку. Управление в передовых частях и подразделениях врага было явно нарушено. Его «Тигры» и «Пантеры», лишенные в ближнем бою своего огневого преимущества, которым они в начале наступления пользовались в столкновении с другими нашими танковыми соединениями, теперь успешно поражались советскими танками Т-34 и даже Т-70 с коротких дистанций. Поле сражения клубилось дымом и пылью, земля содрогалась от мощных взрывов. Танки наскакивали друг на друга и, сцепившись, уже не могли разойтись, бились насмерть, пока один из них не вспыхивал факелом или не останавливался с перебитыми гусеницами. Но и подбитые танки, если у них не выходило из строя вооружение, продолжали вести огонь».
Западнее Прохоровки вдоль левого берега реки Псел в наступление перешли части 18-го танкового корпуса. Его танковые бригады расстроили боевые порядки наступавших танковых частей противника, остановили их и сами стали продвигаться вперед.
Заместитель командира танкового батальона 181-й бригады 18-го танкового корпуса Евгений Шкурдалов: «Я видел только то, что было, так сказать, в пределах моего танкового батальона. Впереди нас шла 170-я танковая бригада. С огромной скоростью она вклинилась в расположение немецких танков, тяжелых, которые шли в первой волне, и немецкие танки прошили наши танки. Танки шли очень близко друг к другу, а потому стреляли буквально в упор, попросту расстреливали друг друга. Эта бригада сгорела за какие-то пять минут – шестьдесят пять машин».
Радист командирского танка танковой дивизии «Адольф Гитлер» Вильгельм Рес: «Русские танки неслись на полном газу. На нашем участке им препятствовал противотанковый ров. На полном ходу они влетели в этот ров, за счет своей скорости преодолевали в нем три-четыре метра, но потом как бы замирали в слегка наклонном положении с пушкой, задранной кверху. Буквально на мгновение! Воспользовавшись этим, многие наши командиры танков стреляли прямо в упор».
Евгений Шкурдалов: «Первый танк я подбил, когда двигался вдоль посадки по железной дороге, и буквально на расстоянии ста метров увидел танк «Тигр», который стоял ко мне бортом и стрелял по нашим танкам. По-видимому он подбил достаточно много наших машин, так как машины шли бортом к нему, и он стрелял по бортам наших машин. Я прицелился подкалиберным снарядом, выстрелил. Танк загорелся. Я еще выстрелил, танк еще больше загорелся. Экипаж выпрыгнул, но как-то мне было не до него. Я этот танк обошел, потом подбил танк T-III и «Пантеру». Когда я «Пантеру» подбил, какое-то, знаете, возникло чувство восторга, что вот видите, сделал такое героическое дело».
29-й танковый корпус при поддержке подразделений 9-й гвардейской воздушно-десантной дивизии перешел в контрнаступление вдоль железной и шоссейной дорог юго-западнее Прохоровки. Как отмечалось в журнале боевых действий корпуса, атака началась без артобработки занимаемого противником рубежа и без прикрытия с воздуха. Это дало возможность противнику открыть сосредоточенный огонь по боевым порядкам корпуса и безнаказанно бомбить его танковые и пехотные части, что привело к большим потерям и уменьшению темпа атаки, а это, в свою очередь, дало возможность противнику вести действенный огонь артиллерии и танков с места.
Вильгельм Рес: «Внезапно один Т-34 прорвался и двинулся прямо на нас. Наш первый радист стал по одному подавать снаряды мне, чтобы я закладывал их в пушку. В это время наш командир наверху не переставая кричал: «Выстрел! Выстрел!» – потому что танк надвигался все ближе. И только после четвертого – «Выстрел» я услышал: «Слава богу!»
Потом, спустя какое-то, время мы определили, что Т-34 остановился всего в восьми метрах от нас! Наверху на башне у него, словно отштампованные, были 5-сантиметровые отверстия, расположенные на одинаковом расстоянии друг от друга, как если бы их отмерили циркулем. Боевые порядки сторон перемешались. Наши танкисты успешно поражали врага с близких дистанций, но и сами несли большие потери».
Из документов ЦА МО РФ: «Танк Т-34 командира 2-го батальона 181-й бригады 18-го танкового корпуса капитана Скрипкина врезался в строй «Тигров» и подбил два вражеских танка, прежде чем 88-мм снаряд попал в башню его Т-34, а другой пробил боковую броню. Советский танк загорелся, и раненого Скрипкина вытащили из разбитой машины его водитель сержант Николаев и радист Зырянов. Они укрылись в воронке, но все же один из «Тигров» их заметил и двинулся на них. Тогда Николаев и его заряжающий Чернов вновь прыгнули в горящую машину, завели ее и направили прямо на «Тигра». Оба танка при столкновении взорвались».
Удар советской брони, новых танков с полным комплектом боеприпасов основательно потряс измотанные в боях дивизии Хаузера, и немецкое наступление остановилось.
Из донесения представителя Ставки Верховного Главнокомандования в районе Курской дуги Маршала Советского Союза Александра Василевского Сталину: «Вчера сам лично наблюдал к юго-западу от Прохоровки танковый бой наших 18-го и 29-го корпусов с более чем двумястами танков противника в контратаке. Одновременно в сражении приняли участие сотни орудий и все имеющиеся у нас РСы. В результате все поле боя в течение часа было усеяно горящими немецкими и нашими танками».
В результате контрнаступления главных сил 5-й гвардейской танковой армии юго-западнее Прохоровки было сорвано наступление танковых дивизий СС «Мертвая голова», «Адольф Гитлер» на северо-восток, эти дивизии понесли такие потери, после которых уже не могли развернуть серьезного наступления.
Тяжелые потери понесли и части танковой дивизии СС «Рейх» от ударов частей 2-го и 2-го гвардейского танковых корпусов, перешедших в контрнаступление южнее Прохоровки.
На участке прорыва армейской группы «Кемпф» южнее и юго-восточнее Прохоровки в течение всего дня 12 июля также продолжалась ожесточенная борьба, в результате которой удар армейской группы «Кемпф» на север был остановлен танкистами 5-й гвардейской танковой и частями 69-й армии.
ПОТЕРИ И ИТОГИ
Ночью 13 июля Ротмистров повез представителя Ставки ВГК маршала Георгия Жукова в штаб 29-го танкового корпуса. По дороге Жуков несколько раз останавливал машину, чтобы лично осмотреть места недавних боев. В одном месте он вышел из машины и долго смотрел на сгоревшую «Пантеру», протараненную танком Т-70. В нескольких десятках метров стояли сцепившиеся в смертельных объятиях «Тигр» и Т-34. «Вот что значит сквозная танковая атака», – тихо, как бы сам себе, сказал Жуков, снимая фуражку.
Данные о потерях сторон, в частности танков, разнятся кардинальным образом в разных источниках. Манштейн в своей книге «Утерянные победы» пишет, что всего в ходе боев на Курской дуге советские войска потеряли 1800 танков. В сборнике «Гриф секретности снят: Потери Вооруженных Сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах» говорится о 1600 советских танках и САУ, выведенных из строя в ходе оборонительного сражения на Курской дуге.
Весьма примечательную попытку подсчета немецких потерь в танках предпринял английский историк Робин Кросс в своей книге «Цитадель. Курская битва». Если переложить его диаграмму в таблицу, то мы получим следующую картину: (численность и потери танков и самоходных орудий в 4-й немецкой танковой армии в период 4–17 июля 1943 года смотрите в таблице).
Данные Кросса расходятся с данными из советских источников, что может быть вполне понятно в определенной степени. Так, известно, что вечером 6 июля Ватутин доложил Сталину, что в течение продолжавшихся весь день ожесточенных боев уничтожено 322 танка противника (у Кросса – 244).
Но есть и совсем непонятные расхождения в цифрах. Например, аэрофотосъемка, произведенная 7 июля в 13.15, только в районе Сырцева, Красной Поляны вдоль шоссе Белгород–Обоянь, где наступала танковая дивизия СС «Великая Германия» из состава 48-го танкового корпуса, зафиксировала 200 горящих танков противника. По данным Кросса, за 7 июля 48 тк потерял всего лишь три танка (?!).
Или другой факт. Как свидетельствуют советские источники, в результате бомбо-штурмовых ударов по сосредоточившимся войскам противника (тд СС «Великая Германия» и 11-я тд) утром 9 июля на всем пространстве в районе шоссе Белгород–Обоянь возникло множество пожаров. Это горели немецкие танки, самоходные орудия, автомобили, мотоциклы, цистерны, склады горючего и боеприпасов. Согласно Кроссу, 9 июля в 4-й немецкой танковой армии потерь вообще не было, хотя, как он сам пишет, 9 июля она вела упорные бои, преодолевая ожесточенное сопротивление советских войск. А ведь именно к вечеру 9 июля Манштейн решил отказаться от наступления на Обоянь и для прорыва на Курск с юга начал искать другие пути.
То же самое можно сказать и о данных Кросса за 10 и 11 июля, согласно которым во 2-м танковом корпусе СС потерь не было. Это также вызывает удивление, поскольку именно в эти дни дивизии этого корпуса наносили главный удар и после ожесточенных боев смогли прорваться к Прохоровке. И именно 11 июля совершил свой подвиг Герой Советского Союза гвардии сержант М.Ф. Борисов, уничтоживший семь немецких танков.
После того как были открыты архивные документы, стало возможным более точно оценить советские потери в танковом сражении под Прохоровкой. Согласно журналу боевых действий 29-го танкового корпуса за 12 июля, из вступивших в бой 212 танков и САУ к исходу дня было потеряно 150 машин (более 70%), из них безвозвратно – 117 (55%). Согласно боевому донесению № 38 командира 18-го танкового корпуса от 13.07.43 потери корпуса составили 55 танков, или 30% их первоначальной численности. Таким образом, можно получить более или менее точную цифру потерь, которые понесла 5-я гвардейская танковая армия в сражении под Прохоровкой против дивизий СС «Адольф Гитлер» и «Мертвая голова» – свыше 200 танков и САУ.
Что касается немецких потерь под Прохоровкой, то здесь существует совершенно фантастический разнобой в цифрах.
По свидетельству советских источников, когда отгремели бои под Курском и с полей битвы начали убирать разбитую боевую технику, то на небольшом участке местности юго-западнее Прохоровки, там, где 12 июля развернулось встречное танковое сражение, было насчитано более 400 разбитых и сгоревших немецких танков. Ротмистров в своих мемуарах утверждал, что за 12 июля в боях с 5-й гвардейской танковой армией противник потерял свыше 350 танков и более 10 тыс. человек убитыми.
Но в конце 1990-х годов германский военный историк Карл-Хайнц Фризер опубликовал сенсационные данные, полученные им после изучения немецких архивов. Согласно этим данным, в сражении под Прохоровкой немцы потеряли четыре танка. После дополнительного исследования он пришел к выводу о том, что на самом деле потери составили и того меньше – три танка.
Документальные свидетельства опровергают эти абсурдные выводы. Так, в журнале боевых действий 29-го танкового корпуса говорится, что потери противника составили в том числе 68 танков (интересно отметить, что это совпадает с данными Кросса). В боевом донесении штаба 33-го гвардейского корпуса командующему 5-й гвардейской армии от 13 июля 1943 года говорится, что 97-я гвардейская стрелковая дивизия за прошедшие сутки уничтожила 47 танков. Далее сообщается, что в течение ночи 12 июля противник вывозил свои подбитые танки, число которых превышает 200 машин. Несколько десятков подбитых танков противника записал на свой счет 18-й танковый корпус.
Можно согласиться с утверждением Кросса, что потери танков вообще трудно подсчитать, поскольку выведенные из строя машины ремонтировались и снова шли в бой. Кроме этого, потери противника обычно всегда преувеличиваются. Тем не менее с большой долей вероятности можно предположить, что 2-й танковый корпус СС в сражении под Прохоровкой потерял как минимум свыше 100 танков (без учета потерь танковой дивизии СС «Рейх», действовавшей южнее Прохоровки). Всего же, по данным Кросса, потери 4-й немецкой танковой армии с 4 по 14 июля составили около 600 танков и самоходных орудий из 916, насчитывавшихся к началу операции «Цитадель». Это почти совпадает с данными немецкого историка Энгельманна, который со ссылкой на доклад Манштейна утверждает, что в период с 5 по 13 июля 4-я немецкая танковая армия потеряла 612 единиц бронетехники. Потери 3-го немецкого танкового корпуса к 15 июля составили 240 танков из 310 имевшихся.
Общие потери сторон во встречном танковом сражении под Прохоровкой, с учетом действий советских войск против 4-й немецкой танковой армии и армейской группы «Кемпф», оцениваются следующим образом. С советской стороны потеряно 500, с немецкой – 300 танков и самоходных орудий. Кросс утверждает, что после Прохоровского сражения саперы Хаузера подрывали подбитую немецкую технику, не подлежавшую ремонту и стоявшую на нейтральной полосе. После 1 августа в немецких ремонтных мастерских в Харькове и Богодухове скопилось такое количество неисправной техники, что для ремонта ее приходилось отправлять даже в Киев.
Конечно, самые большие потери немецкая группа армий «Юг» понесла в первые семь дней боев, еще до сражения под Прохоровкой. Но основное значение Прохоровского сражения заключается даже не в том, какой урон был нанесен немецким танковым соединениям, а в том, что советские солдаты нанесли сильнейший удар и сумели остановить рвавшиеся к Курску танковые дивизии СС. Это подорвало боевой дух элиты германских танковых войск, после чего они окончательно потеряли веру в победу германского оружия.

Огненная дуга " является копией карты "Прохоровка ". Но, все - таки, различия между ними есть. Прежде всего, это измененное освещение, атмосфера карты, а так же - звуковое сопровождение. Автоматные очереди из ППШ, выстрелы винтовок Мосина, летающие в небе самолеты - все это сказывается на боевом духе танкистов. Выкатывая в бой советский танк, сразу хочется идти в атаку, как это делали наши деды в 1943.

Описание

• Уровень боёв: 3-11
• Размер карты: 1000х1000 м
• Тип карты: Летний

Подбитые танки на аллее

Подготовил: Mercenary_Pro

Приветствуем вас, любители виртуальных танковых баталий. Сегодня портал сайт представляет вашему вниманию обзор карты World of Tanks Прохоровка / Огненная дуга.

Для начала давайте разберем, чем же отличаются карты Прохоровка и Огненная дуга.

Различия незначительны, по большей части лишь визуальными составляющими, придающими атмосферности: серое небо, пролетающие самолеты, укрепленные позиции с пушками (которые, однако, не влияют на геймплей, так как разрушаемы), подбитые вагоны на железной дороге, воронки от взрывов, дымящие остовы уничтоженных танков в разных местах карты. Кстати, остовы танков можно использоваться и в геймплейной части, пряча за ними НЛД (а если у вас небольшой танк, то можно и полностью спрятаться). Помимо этого на геймплей на карте wot Огненная дуга может незначительно влиять слегка измененный ландшафт на аллее и горке.

Общая информация.

Карта WoT Прохоровка является одной из самых старых карт в игре World of Tanks, она доступна для боев 3 – 11 уровней, имеет ярко выраженный рельеф, но полностью открытая, с большим количеством дальних прострелов. Карты wot Прохоровка и Огненная дуга относятся к летним картам, имеют размер 1000 * 1000 метров, доступны в рандоме для случайных и встречных боев.

Давайте разберем карту на ключевые элементы:

Картинка 1

1. Верхняя база
2. Нижняя база (только в режиме случайного боя).
3. Аллея (длинная, вытянутая область карты с обильным наличием кустов, частично прикрытая рельефом от остальной части карты).
4. Центральный холм (возвышен относительно всей левой части карты).
5. Горка.
6. Деревня (имеет некоторое количество низких разрушаемых домиков, дающих кое-какую защиту от артиллерии, но простреливается со всех направлений, а поэтому малоиграбельна). В деревне находится база в режиме встречного боя.
7. Остров (актуальность этой части карты близка к нулю, но при раше горки со стороны игроков нижней базы она может успешно использоваться).

А теперь давайте посмотрим прострелы на карте:

Картинка 2

Как видите, простреливаются на карте все направления, причем с нескольких сторон. Необходимо отметить, что на данной карте нет стопроцентной защиты от артиллерии, спрятаться негде и единственный вариант избежать чемодана от арты - это быть незамеченным либо быстрым и маневренным.

Такая открытая карта, как Прохоровка в World of Tanks в большой степени зависит от танков способных давать подсвет (в первую очередь легких танков, потому каждый легкий танк на данной карте на вес золота). Прохоровка / Огненная дуга отлично подходит для выполнения ЛБЗ на легких танках .

Рассмотрим тактики на Прохоровке (Огненной дуге) для всех классов в режиме случайного боя.

Итак, как надо играть на легких танках на этой карте:

• Важнее всего светить аллею , так как практически все союзные ПТ-САУ и тяжелые танки (как правило) будут находиться именно здесь. Однако подсвечивать аллею крайне тяжело, ведь противники будут находиться за кустами, а легкий танк, который пытается активно ездить по аллее, погибает крайне быстро. А вот для пассивного подсвета аллеи на карте есть замечательный куст в квадрате Е1 (на картинке 2 он выделен красным цветом). Внимание!!! Добраться до этого куста не просто, подъезжать к нему необходимо по границе карты, но если легкий танк противника также решит занять этот куст, то вы засветите друг друга на подъезде. Также, подъезжая к этому кусту, вас могут подсветить с центра. В случае, если вас засветят, вам стоит сразу же разворачиваться и уезжать за центральный холм. Этот куст зачастую могут простреливать и «на авось» , потому не удивляйтесь, если в вас что-то прилетит без засвета. Стоя в этом кусту важно не стрелять , так как после вашего выстрела вы с большой долей вероятности будете засвечены.
• Также важным будет подсвет центрального холма . Светить центральный холм не так сложно: достаточно просто ездить по нему, время от времени выныривая на самую верхушку. Подсвечивая центральный холм, вы всегда будете держать в напряжении все танки противника, пытающиеся высовываться для выстрела. Таким образом, противники на центре будут либо сидеть за холмом, не имея возможности стрелять, либо будут высовываться и получать урон от ваших союзников.
• Подсвет горки необходим, но только в том случае, если ваши союзники полностью бросили это направление.
• В отсутствие легких танков именно средним танкам необходимо взять на себя роль светляков.

Разберем позиции на карте Прохоровка.

Средние танки, а также небольшие тяжелые танки и ПТ-САУ могут проявить себя на центре и горке. Тут необходимо отметить, что оба этих направления очень сильно взаимосвязаны: если подсвечивается центр, то ваши союзники с горки будут вполне успешно уничтожать противников на центре, а если подсвечивается горка, то ваши союзники с центра будут расстреливать противника на горке. По этому, на данной карте крайне важно занимать все ключевые позиции. Если ваша команда не контролирует какое-либо направление, то, скорее всего, противник очень быстро займет его и будет расстреливать ваших союзников в борта.

Чтобы проще представлять геймплей на карте Прохоровка (Огненная дуга WoT) попробуйте мысленно разделить ее на две части линией, которая проходит через всю ширину карты по центральному холму – всю эту часть должна контролировать ваша команда и если противник отвоюет хоть какую-то часть вашей территории, то у вас будут проблемы. А теперь разделите мысленно карту на три части по вертикали линиями, одна из которых отделяет аллею от центральной части, а вторая линия – это железная дорога. В одном из этих трех направлений вам необходимо атаковать, постепенно захватывая территорию противника. Создав преимущество в какой-либо части карты, его можно будет легко распространить и на остальную часть карты.

ПТ-САУ и большим тяжелым танкам (таким как Маус, Е-100) лучше всего остаться на аллее, скрываясь за кустами или продавливать аллею, отбивая снаряды своей броней. Правда, во втором случае, скорее всего вы погибните, а ваши союзники вряд ли смогут воспользоваться вашим подсветом.

Артиллерия на этой карте может успешно простреливать везде и отовсюду.

Итак, как играть на карте Прохоровка?

На карте Прохоровка WoT (Огненная дуга) действует негласное правило, которое будет актуально для большинства открытых карт в нашей игре: чем большую часть карты будет контролировать ваша команда, тем меньше простора для маневров останется вашим противникам. Таким образом, оттесняя противников в небольшой участок карты, вы очень быстро их будете высвечивать и уничтожать.

Наиболее просто это можно сделать на Прохоровке через правую часть карты. Итак, хорошая тактика на прохоровке : отвоевав горку, необходимо не останавливаться и продвигаться дальше, поджимаясь под железную дорогу возле вражеской базы. Затем, немного переваливаясь через железную дорогу, необходимо расстрелять оставшиеся танки на центре карты (которые, скорее всего, будут стоять к вам кормой). После этого противники останутся лишь на аллее, которых легко просветят легкие или средние танки.

Посмотрите на схему данной тактики на Картинке 3:

Картинка 3

А теперь поговорим о карте в режиме встречного боя.

Прохоровка мира танков (Огненная дуга) в режиме встречного боя немного отличается от случайного боя. В данном режиме большая часть команды должна сконцентрироваться именно в правой части карты, так как единственная база расположена по правую сторону от железной дороги. Появляется еще одна позиция – поджим под домиками на базе. Это необходимо, чтобы контролировать захват базы и не позволить захватить ее противникам. Ключевую роль во встречном бою играет горка: кто контролирует горку, тот сможет простреливать базу.

А вот стоять на аллее в кустах совершенно не имеет смысла в режиме встречного боя , так как контроль аллеи не даст вашей команде никаких преимуществ и даже наоборот может сыграть против вашей команды. Ведь ваша команда лишается одного ствола в районе базы, которую необходимо контролировать, пока вы будете стоять на аллее.

Также изменится и геймплей на легких танках . Гораздо важнее будет просвечивать базу и вражеский переезд через железную дорогу. А вот просвет аллеи будет иметь мало смысла, особенно если туда не поехали ваши союзники. Помимо этого именно легкие танки должны контролировать захват базы и, если противник близок к захвату, то необходимо встать в круг, спрятавшись за домиками в кустах. Легким танкам будет проще всего спрятаться или даже, проехав по базе, сбить захват.

В качестве вывода , хочу сказать, что карта отлично подходит для легких танков и САУ, относительно просто играют на ней средние танки и ПТ-САУ, а вот тяжелые танки (особенно большие) на этой карте будут испытывать трудности. Однако, имейте ввиду, что геймплей на этой карте зачастую превращается в «стоялово» . Чтобы избежать этого, необходим грамотный подсвет, а по-этому, если вы на легком танке, то пользуйтесь преимуществами данной карты и не спешите умирать. Ваш свет будет нужен союзной команде вплоть до самого конца боя.

Уважаемые танкисты, на этом всё. Играйте правильно и не подставляйте команду.

По не вполне понятным причинам, ряд исследователей, изучающих события на Курской дуге, почему-то уделяют огромное значение сражению под Прохоровкой. Словно это сражение и стало кульминацией битвы, а все что происходило на других участках дуги, было чуть ли не второстепенным. Хотя прохоровское сражение, при всем его накале и драматизме, было лишь одним из эпизодов грандиозной битвы на Курской дуге.
Например, не меньшего внимания заслуживают бои на обоянском направлении, но многие историки доходят до того, что даже прохоровское сражение сужают до рамок одного дня - 12 июля 1943 года. Хотя длилось оно, как минимум неделю. Разумеется, такой узконаправленный подход приводит к искаженному пониманию того, что произошло на Курской дуге. Неудивительно, что некоторые исследователи, по результатам боев 12 июля, вообще договорились до того, что под Прохоровкой советские войска потерпели поражение и, дескать, лишь чудо не позволило вермахту разгромить Красную Армию.

Но так ли это было на самом деле? Особенно если рассматривать всю битву на Курской дуге, а не один лишь контрудар под Прохоровкой 12 июля?

Как известно, на первоначальном этапе битвы успех сопутствовал немцам, которые за два дня боев сумели прорвать оборону, готовившуюся в течение трех месяцев. Вечером 6 июля немецкие передовые части оказались всего в 10 километрах от станции Прохоровка, однако, натолкнувшись на ожесточенное сопротивление 1-й танковой армии, не смогли сходу ею овладеть.

Начиная с 6 июля, на прохоровском направлении развернулись жесточайшие бои, которые продолжались здесь вплоть до 16 июля. Особого ожесточения они достигли к 10 июля. Именно этот день можно считать официальной датой начала Прохоровской битвы.

11 июля советское командование, видя, что темп немецкого наступления снижается, решило нанести контрудар, основная роль в котором отводилась 5-ой гвардейской танковой армии П. А. Ротмистрова. В своем составе армия имела около 860 танков и самоходных установок. Контрудар намечался на 10.00 12 июля, однако немцы 11 июля прорвали оборону 69-й армии и стали угрожать флангам 5-й танковой армии. Поэтому начало контрудара было решено перенести на 8.30.

Армия Ротмистрова была резервной и до этого в боях на Курской дуге не участвовала. Однако развертывание 5–й гв. ТА немцами тщательно отслеживалось. Более того, они заранее знали направление удара и смогли организовать плотную линию обороны.

Стоит признать, что и направление главного удара было выбрано крайне неудачно, так как 5-й гв. ТА противостояли наиболее сильные части 2-го танкового корпуса СС. И когда первый эшелон, состоящий из двух танковых корпусов (300 танков и САУ) утром 12 июля пошел в атаку, это не стало для немцев неожиданностью. Наши танки сразу же попали под шквальный огонь.

Ситуация усугублялась тем, что танки шли в лобовую атаку на весьма ограниченном пространстве шириной 4-5 километров. Немцы же, используя превосходство в артиллерии, расстреливали танки Ротмистрова практически безнаказанно. Т-34 поражался 88-мм пушкой «тигра» на расстоянии до двух километров, а 75-мм пушкой среднего T-IV – до 1,5 километров.

Легкие танки Т-70, которые так же приняли участие в боях 12 июля, вообще не представляли для немцев угрозы, так как причинить хоть малейший ущерб немецким средним, не говоря уже о тяжелых, танкам они практически не могли. Для этого им надо было сблизиться с ними буквально на дистанцию пистолетного выстрела, но немцы, используя преимущества своей артиллерии, предпочитали расстреливать их издалека.

Кроме танков немцы имели противотанковые батареи, которые так же записали на свой счет немало советских танков. Эти батареи не были своевременно подавлены, что привело к весьма печальным последствиям. Разумеется, не бездействовала и немецкая авиация.

Советским танкам пришлось вести бой в очень невыгодных условиях. Поразить «тигр» или T-IV стреляя сходу было практически невозможно, а остановившийся для прицельного выстрела танк сразу же становился прекрасной мишенью. Кроме того, с немецкими танками надо было еще сблизиться примерно до 500-600 метров. Вот почему бой сразу же стал складываться не в пользу наших танкистов.

К 11.00 стало ясно, что наступление выдохлось. Однако танкисты продолжали выполнять поставленную задачу и на отдельных участках им удалось вклиниться в немецкую оборону. Но это были весьма незначительные успехи, за которые, к тому же, пришлось заплатить очень высокую цену. Основная цель контрудара достигнута не была, более того, армия Ротмистрова фактически перестала существовать как полноценное боевое соединение.

Из 670 танков и САУ, принимавших участие в боях 12 июля, 5-я гв ТА потеряла более 450 машин. То есть почти три четверти своего состава. Безвозвратные потери достигли порядка трехсот танков. Немцы так же понесли потери, которые оцениваются примерно в 150 танков, но из них безвозвратно были потеряны не более трех десятков. И вполне понятна ярость Сталина, когда он узнал о том, какую цену пришлось заплатить за так называемый «разгром» немцев.

Кроме того, пришлось срочно вносить коррективы в дальнейшие наступательные планы, где 5-й гв ТА отводилась заметная роль. Однако всего за один бой, даже с учетом восстановленной и отремонтированной техники, армия Ротмистрова более чем наполовину утратила свою боеспособность и, соответственно, могла отныне решать только ограниченные задачи.

Ожидать другого результата от лобовой атаки на неподавленную оборону немцев не приходилось. Советским танкистам изначально пришлось действовать в крайне тяжелой ситуации, где шансы на успех были равны нулю.

Самое печальное, что происходило это не в конце июня 1941 года под Дубно, где разыгралось действительно невиданное по масштабам танковое побоище, а спустя два года после начала войны. Когда советские генералы, казалось бы, обрели немалый опыт и научились воевать. Но Ротмистров зачем-то бросил танки в лобовую атаку, незамысловато пытаясь танковый клин немцев выбить своим танковым клином.

Не совсем верна и распространенная версия о «встречном танковом» сражении». Немцы за весь день 12 июля не раз переходили в контратаки и тогда действительно имело место дуэльное противостояние советских и немецких танков. Но ни о какой танковой лавине, несущейся навстречу друг другу, и речи быть не могло. Немцы были не настолько глупы, чтобы позволить задавить себя численно превосходящими советскими танками. Или хотя бы подпустить их на дистанцию действенного выстрела, что им было категорически запрещено в приказном порядке. «Невиданное в » танковое сражение – это явное приукрашивание событий, призванное хоть как-то прикрыть промахи и сгладить впечатление от серьезных потерь 5 гв. ТА.

Так же надумано и количество участвовавших в бою танков. Цифра в полторы тысячи завышена примерно в два раза и опять-таки призвана скрыть промахи Ротмистрова. Ведь ему предстояло объяснить, каким образом из строя выбыло почти полтысячи машин, большинство из которых было потеряно безвозвратно. Поэтому и были придуманы сотни участвовавших в сражении и уничтоженных «пантер», «тигров» и «фердинандов».

Людские потери 5-й гв. ТА за 12 июля составили около 6000 человек, из которых погибли или пропали без вести около 2000 солдат и офицеров. Всего же с 12 июля и до окончания активных боевых действий под Прохоровкой (18 июля) армия потеряла почти 10 000 человек, из которых около пяти тысяч безвозвратно.

О том, что 12 июля не было достигнуто решительного перелома говорит и тот факт, что 16 июля командующий Воронежским фронтом Н.Ф. Ватутин приказал войскам перейти к обороне. Хотя именно в этот момент немцы, в силу изменившейся ситуации на южном фланге советско-германского фронта, начали отвод своих соединений. И именно 16 июля можно считать днем окончания Прохоровского сражения.

Что касается контрудара 12 июля, то это был всего лишь один из эпизодов семидневной битвы под Прохоровкой. Которая, несмотря на неприятные для нас цифры потерь, закончилась в пользу Красной Армии. Немцам так и не удалось прорваться в тыл нашим войскам и выйти на оперативный простор. Но за это пришлось заплатить высокую цену.

О том, что цена была заплачена высокая, свидетельствует вот какой факт. Получив уточненные данные о том, что же именно произошло под Прохоровкой 12 июля, Сталин, что с ним случалось крайне редко, пришел в ярость и для командующего 5-й гв. ТА П.А. Ротмистрова дело едва не закончилось трибуналом. По указанию Сталина была создана комиссия под председательством Г. М. Маленкова, которая, после долгого разбирательства, охарактеризовала действия 5-й гв. ТА 12 июля как «образец неудачно проведенной операции».

О том, насколько неудачно была проведена эта операция, косвенно свидетельствует и план Манштейна, который сразу же после «встречного танкового сражения» планировал ни много не мало… окружить Ротмистрова. Вечером 12 июля штаб 2-го танкового корпуса СС получил ориентировку на 13 июля. Корпусу предписывалось перейти «в охватывающее наступление… против стоящих в районе Прохоровки танковых соединений противника». То есть, окружить части 5-й гв. ТА Ротмистрова.

На печальные размышления наводит и тот факт, что немцы в течение 13 и 14 июля спокойно эвакуировали с поля боя поврежденные танки. Всего им удалось вывезти около 200 машин. Как своих, так и советских. Те советские танки, которые, по тем или иным причинам эвакуировать не удалось, немцы взрывают. 24 июля этот факт признает и член Военного совета Воронежского фронта Н.С. Хрущев: «поле боя осталось за противником - почти все поврежденные советские танки были немцами подорваны и сожжены, тогда как немецкая техника эвакуирована».

Но если под Прохоровкой добиться успеха не удалось, то на других участках Курской дуги немцы выдохлись, начали отходить на первоначально занимаемые позиции, а затем оставили и их. А дальше без остановок покатились на запад, пока не докатились до Берлина, где и была поставлена точка в войне. А Прохоровское поле навсегда останется полем русской ратной славы. И хотя официальная версия не совсем верно отражает то, что там происходило в действительности, подвиг советских солдат никогда не будет забыт. Своим массовым героизмом и ценой своих жизней они сорвали наступательные планы вермахта и внесли свой вклад в победу на Курской дуге.

Хорошим уроком сражение под Прохоровкой стало и для Ротмистрова. В дальнейшем он планировал операции более тщательно и вскоре его армия отличилась в боях на Днепре и в Пятихатской операции. Уже в октябре неудачный контрудар под Прохоровкой был забыт и Ротмистров получил звание генерал-полковника. А 21 февраля 1944 года, после блестящей Корсунь-Шевченковской операции, Ротмистров стал маршалом бронетанковых войск. Хотя, судя по всему, он так и не смог до конца жизни забыть контрудар под Прохоровкой…